— Читая о современном законотворчестве, я испытываю жуткий коктейль страха, разочарования, беспокойства, злости и тревоги. Для меня, как для человека, которому естественно поцеловать своего молодого человека, взять его за руку, уснуть в обнимку, — непонятно, как это может быть злом, чем-то плохим, чем-то грязным или неправильным. Почему это вдруг противозаконно, я не понимаю.

Я думаю, те, кто инициирует такие законы, либо прожжённые гомофобы, которых я всё равно никогда не смогу в чем либо убедить. Либо, что ещё хуже, это циничные люди, целенаправленно создающие внутренних врагов в обществе. У них сознательная задача — разобщить общество, стравить его между собой, сместить акцент с важных вопросов на некого внутреннего врага.

Всегда убивал этот гомофобный тезис «*** (занимайтесь сексом. — прим. ред) у себя дома и не выставляйте на показ». Когда у тебя стабильные отношения — они являются огромной частью твоей жизни, прятать которую очень тяжело и изматывающе.

Мне казалось, что моё поколение выросло в вольные 2000-е и ценит свободу, индивидуальность, открытый мир. Но, как выяснилось в свете последних событий, даже они легко поддаются манипуляциям и впитывают ненависть. Должен сказать, что мой информационный пузырь, мой круг общения, всегда складывался из образованных и достаточно адекватных людей. Поэтому определённая этика была сама собой разумеющейся. Открытый гей в их компании не стал бы для них какой-то катастрофой. Но и на [условный] ЛГБТ-митинг они вряд ли пошли. Наверно, пообсуждали бы, поохали, отвесили бы пару, что уж греха таить, гомофобных шуток.

— Я всегда был осторожен в сети, на моё поведение последние нововведения не особо повлияли. Но я понимаю, что это, скорее, исключение. Все вокруг меня, в моём обществе, они всё это нормально воспринимают: к гомосексуальности нормально относятся, ко мне нормально относятся. Я не чувствую какой-то дикой опасности. Но, кажется, тенденции таковы, что всё может быстро поменяться, по щелчку. И начнётся какая-то околочеченская практика — это вполне вероятно. Если ничего не поменять, я этого ожидаю в течение нескольких лет.

— Если честно, то [новые законы] прошли мимо меня. Но я в принципе против любых запретов. По моим наблюдениям, людям — друзьям, родным, — как раньше было всё равно, так и сейчас всё равно [нагомосексуалов]. Возможно, что я не вращаюсь в тех кругах, где есть динамика.

— Закон о запрете трансгендерного перехода — совершенно людоедский. Как и то, что происходит на Украине сейчас. Я не планировал такой переход, конечно, и на самом деле при всём желании вряд ли бы когда-то решился. Но то, что меня на уровне государства не принимают и ставят в один ряд с невменяемыми, запрещают усыновлять детей, выходить замуж… мягко говоря, вызывает во мне гнев. Надеюсь, люди одумаются. Но, боюсь, это возможно только в прекрасной России будущего.

— Я не живу в России уже десять месяцев, поэтому наблюдаю за всем этим со стороны. Но, конечно, мне, что называется, «за родину обидно», и жалко наблюдать, как по каким-то идеологическим соображениям закручиваются гайки. Для депутатов, которые принимают всё это говно, — для них это выглядит так, будто мы им что-то навязываем и пытаемся продавить тлетворный западный образ жизни.

Насколько мне известно из статистики, отрицательное отношение к ЛГБТ у нас начало расти как раз с 2013 года, когда начали принимать все эти законы. У государства есть монополия на ряд источников информации вроде телевидения и крупных федеральных СМИ. И люди, которые потребляют контент только там, — для них это формирует отрицательное отношение, что способствует гомофобии.

Про трансгендерный переход — никому раньше до этого не было дела, а тут вдруг взяли и за какой-то смешной срок напринимали кучу людоедских законов. <…> Насколько я знаю, в Иране со всей их жёсткой системой и исламскими нормами спокойно делают транспереходы — это всё законно. С одной стороны, жалко, что такие законы принимают чисто чтобы жопу прикрыть перед начальством. С другой, это показало нам, что в обществе не было реального запроса на трансфобию и на запрет трансперехода.

Но теперь, возможно, с принятием этого закона, как это было и с принятием законов о [запрете «пропаганды»] ЛГБТ, могут формироваться негативные представления у широких масс людей в отношении этой группы. Это одно из негативных последствий, которое в длительной перспективе может усложнить и так непростую долю трангендерных людей.

В моей жизни ничего не изменилось, в моём кругу общения к этим темам относятся спокойно. Жалко, что власть в стране узурпировала кучка пенсионеров, которые удачно продавливают свою повестку, которая не имеет способов быть отвергнутой обществом.